«Делить или не делить золото, или почему нам не выгодно заключение соглашения о разделе продукции по проекту Кумтор», - как отметил начальник управления политики природных ресурсов Министерства экономики КР Алмаз Алимбеков, в последнее время в обществе широко обсуждается вопрос реструктуризации проекта Кумтор, который имеет важное значения для социально - экономического развития республики.

Правительством для ведения переговоров с канадской компанией Центерра специально была создана Консультативный совет, который к данному моменту уже достигла определенных результатов – создание совместного предприятия в форме ОАО на условиях владения 50 % на 50 %.
Однако ввиду того, что депутаты Жогорку Кенеша приняли решение увеличить долю Кыргызской Республики не менее 67 %, переговоры с Центеррой вновь продолжились.

При этом некоторые эксперты, стали открыто высказываться о необходимости использования с Центеррой соглашения о разделе продукции (СРП), обосновывая это тем, что государство плохой управленец, а так мы будем, не управляя получать свою долю от добываемого золота.

Однако, понятная на первый взгляд схема сотрудничества на самом деле не является такой простой и приемлемой для нас в данной ситуации.

Для того, чтобы понять, как действует СРП необходимо обратиться к опыту других стран. К примеру, Россия, которая в 90-х годах заключила 264 СРП по крупным месторождениям полезных ископаемых с иностранными компаниями, освободив их от налогов и отдав месторождения в их полное распоряжение. Россия ожидала роста инвестиций и соответственно поступлений в бюджет. Однако, этого не произошло. Фактически в рамках СРП имел место безналоговый вывоз полезных ископаемых из страны.

С приходом Владимира Путина практически все соглашения по разделу продукции были отменены. Именно после отмены действия СРП и перехода на налоговый режим Россия начала получать серьезную прибыль от добычи и продажи нефти и газа, что в совокупности с постепенным повышением цен на энергоносители стало основой для роста экономики России.

На сегодняшний день в России действуют всего три проекта на условиях СРП: «Сахалин-1», «Сахалин-2» и Харьягинское нефтяное месторождение. Т.е. очень сложные нефтегазовые проекты, которые требуют огромных инвестиций, и находятся в отдаленных районах.

Республики Казахстан 2008 году также приняла решение полностью отказаться от СРП. Основные проблемы при заключении СРП, состояли в отсутствии единого методологического подхода к составлению ТЭО, влияющего на сумму затрат при реализации проекта и, следовательно, на долю делимого дохода. При этом не учитываются текущие мировые цены на нефть и инфляционные процессы. Кроме того, отсутствует и механизм эффективного управления передаваемыми государству активами и рентой от использования невоспроизводимого ресурса.

Чем же так плохи соглашения о разделе продукции, спросите вы, и есть ли от них какая-то польза? По словам А. Алимбекова, польза есть в нефтегазовых проектах, требующих предварительно больших затрат, которых нет у государства, для проведения разведки и дальнейшей разработки месторождений.

Но то, что хорошо для одной продукции, не всегда хорошо для другой. СРП не применимо к таким объектам, как золото или уголь.

До настоящего времени успешного опыта, именно для государства, в применения раздела продукции по золоту в мире нет. Это обусловлено тем, что добыча драгметалла, в отличие от нефти и газа является высокозатратным производством и вложение капитала (затраты) продолжается весь период реализации проекта.

Сверхприбыль по золоту наблюдается лишь в периоды скачка мировых цен на драгметалл, как правило, при финансовых кризисах. Один из таких периодов мы наблюдали буквально год назад, когда золото стоило 1 763 долл. за тройскую унцию. Сегодня же стоимость золота понизилась на 30 % и составляет на 20 января 2014 года всего 1 254 долл. США за унцию.

Специфика же СРП такова, что производится раздел только прибыльной продукции. Все издержки инвестора по разведке и добычи возмещаются за счет так называемой компенсационной продукции, которая передается инвестору, в счет возмещения его затрат.

При этом, как правило, затраты имеют тенденцию к росту, учитывая удорожание энергоносителей, рабочей силы, дополнительных расходов на отработку глубокозалегающих руд, и др.

В связи с этим, учитывая неизбежный рост затрат, с одной стороны, и мировое снижение стоимости золота - с другой, в какой то момент может случиться так, что уже не окажется прибыльной продукции, которую можно будет поделить, при этом добыча золота не остановится, в итоге государство только проиграет.

Инвестор же - а это, как правило, публичная компания, которая не платит дивиденды либо платит их в очень маленьких размерах, - попытается средства, полученные в данном проекте, направить на развитие следующего проекта, возможно, уже в другом государстве.

Исходя из этого, следует: чем больше инвестор покажет затрат за счет подотчетных ему структур, тем больше средств он сможет направить на свои новые проекты. В том числе законно уйти от уплаты налогов, т.к. компенсационная продукция прямыми налогами не облагается.

Из российской практики известны случаи, когда услуги консультационных компаний и гонорары отдельных специалистов измерялись миллионами долларов.

Основным недостатком использования режима СРП является заинтересованность в физической продукции, что приводит к игнорированию ценовых и рыночных рисков, дополнительным затратам на хранение, транспортировку и реализацию продукции.

В связи с чем, Правительство страны предлагает именно создание совместного предприятия, чтобы можно было контролировать издержки производства и ежегодно распределять прибыль между его участниками, забирая свою долю в проекте.

Конечно в нашей стране, нашлись бы и те, которые бы сказали: давайте делить продукцию без учета компенсационной продукции.

Действительно, в мире есть такие модели СРП, к примеру перуанская или ливийская, которые не предусматривают вычета затрат при разделе продукции.

Однако в данных моделях, естественно, и разное процентное разделение добываемой продукции, как правило, в пользу инвестора, так как он требует себе большую долю от добытой продукции для покрытия своих затрат. Принципиально ничего не меняется.

Принятый в 2002 году Закон «О соглашениях о разделе продукции при недропользовании», построен на индонезийской модели, т.е. раздел продукции после возмещения всех затрат.

При этом следует отметить, что этот закон нерабочий, с момента его принятия не наблюдалось ни одного соглашения о разделе продукции. Поскольку в законе предусмотрено двойное налогообложение, инвестор делится с прибыльной продукцией и дополнительно должен уплатить все текущие налоги и сборы, что противоречит самому принципу раздела продукции. Должно быть либо одно, либо другое, вот почему закон не работает.

Кроме того, Закон содержит обязательное требование о ратификации Жогорку Кенешем соглашения с иностранным инвестором физическим и юридическим лицом. В то же время, согласно нашей Конституции, Парламент ратифицирует только международные договоры, субъектами которых могут выступать только субъекты международного права, но никак не физические лица или небольшие компании.

Исходя из этого, следует вывод, что соглашение о разделе продукции неприменимо к проекту «Кумтор», соответственно оно непригодно к горной добыче.